– A celui qui s’est le plus vaillament conduit dans cette dernière guerre,[440] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держа́щих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
— Лев Толстой, Война и мир
Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держа́щих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья.
— Лев Толстой, Война и мир
Понятное раздражение наполнило мою душу после такого открытия, и, подумав немного, я решил, что против людей, держа́щих меня в заточении, как пленника, всякая хитрость позволена.
— Валерий Брюсов, Моцарт
– A celui qui s’est le plus vaillament conduit dans cette dernière guerre,[440] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держа́щих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
— Лев Толстой, Война и мир
Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держа́щих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья.
— Лев Толстой, Война и мир