Чего тут только не было: ярко-синие блаватки, алые маки и золотистые лютики, вуали вероники, узорчатый ковёр маргариток в невысокой траве, а ещё – фиолетовая скабиоза, жёлтый львиный зев, жёлто-оранжеватый ледвенец и белый луговой сердечник, лиловые анютины глазки, алый очный цвет и белые крапинки пастушьей сумки; и шла вокруг всего поля высокая живая изгородь, по её низу росли дикая морковь и наперстянка, а в верхнем я́русе переплелись собачья роза, чьи цветки бледно светят средь шипастых ветвей, нежно-кремовая и сладко пахнущая жимолость, бриония, там и сям прокинувшаяся ползучими нитями, и ещё паслён, смертоносный, с цветками как тёмные звёзды… Такое царило богатство, что казалось, никогда не будет конца ликующему сиянью природы.
— Антония Байетт, Обладать
Посетители на втором я́русе могли видеть, что происходит на первом.
— Терри Пратчетт, Вор Времени
И все же трещины пошли именно там, где и у церкви, построенной его братом, – в верхнем я́русе окон.
— Кен Фоллетт, Столпы Земли
Вначале марта я пил кофе в верхнем я́русе ресторана «Амра».
— Фазиль Искандер, Сборник "Кролики и удавы"
Еще больше было хлыстов в самом Нижнем Новгороде, где жил сам Питирим; там люди «именитых людей» Строгановых были в хлыстовщине, за что, в присутствии Питирима, Петр I запечатал великолепную, доселе составляющую украшение Нижнего Строгановскую церковь, в нижнем я́русе которой, под носом Питирима, хлысты совершали свои радения.
— Павел Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская