Дело это давнее, темное, и своих прав на престол наглый Паллант и пятьдесят Паллантидов доказать никому не смогли, народ их не любил, и Палланту теперь оставалось лишь ждать, когда Эге́й умрет или погибнет, чтобы захватить власть в Афинах.
Эге́й, рыдая, опустился на трон, грубые Паллантиды бросились убивать Медею, но в суматохе спасли ее, потому что ей удалось пробить сквозь их толпу ровный, как лезвие ножа, проход и выскочить наружу, тогда как Тесей задержался, натолкнувшись на толпу двоюродных братьев, которые, к счастью для него, не сообразили, что он и есть их главный враг.
Значит, Медея уже узнала, что Тесей приближается к Афинам, и пойдет на все, чтобы Эге́й его не признал.
Пожалуй, Тесей скорее ощущал неловкость, как человек, желающий потребовать то, что ему вовсе не принадлежит, а царь Эге́й был в привычной для себя роли государя на малой аудиенции, когда надо по возможности разузнать, чего хотят от тебя потенциальные просители.
Эге́й, - присвистнул рыжий, весь в конопушках возница Джим Куигли, - ты что, намекаешь, что скоро грянет буря?