Считается, что Волюмния не знает (да она и в самом деле не знает) о том, что случилось, поэтому привычная для нее обязанность лепетать уместные замечания кажется ей сейчас чересчур щекотли́вой, и, умолкнув, она то рассеянно оправляет простыни на кровати больного, то осторожно движется на цыпочках, то зорко заглядывает в глаза родича и раздражающе шепчет себе под нос: «Он спит».
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
И после того как она, не обращая ни на кого внимания и ни перед кем не оправдываясь, выносила и родила меня и назвала в честь отца-основателя Грейвсенда, и после того, как она заставила смириться с этим своих мать и сестру, а также весь город (не говоря уже о конгрегационалистской церкви, где она продолжала петь в хоре и нередко участвовала в разных торжествах, которые устраивались для прихожан), и даже после того, как она с достоинством вышла из щекотли́вой ситуации, связанной с моим незаконным рождением (ко всеобщему удовлетворению — или, во всяком случае, так казалось), — после всего этого она по-прежнему продолжала каждую среду ездить на поезде в Бостон и по-прежнему оставалась ночевать в этом жутком городе, чтобы рано утром свежей и бодрой являться на свои уроки пения.
— Джон Ирвинг, Молитва об Оуэне Мини
Пат, по-прежнему державший в руках хлеб и бутыль с вином, растерянно переминался с ноги на ногу, не зная, как вести себя в подобной щекотли́вой ситуации.
— Раймонд Фейст, Врата Войны
И его привычка к гордой недоверчивой сдержанности оказалась особенно непреодолимой теперь, когда дело шло о самой щекотли́вой из всех личных тем.
— Джордж Элиот, Миддлмарч
Но никто этой щекотли́вой миссии на себя брать не хотел.
— Саша Черный, Избранная проза