В упомянутом выше слове ударение должно быть поставлено на слог с буквой И — шИря.
И вкруг коттеджа сумасшедших бобов, с каждым вечером ши́ря и ши́ря разлет своих линий, завиваются новые и новые спирали: тонкие усики их уже за Ла-Маншем, грозя додлинниться до самых дальних меридианов земли.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Изумленный, поднял я голову; оглядел стены, пол, потолок: ничего будто и не изменилось, и все было преображенным и новым: мертвые, глупо-синие лотосы чуть шевелили коричневыми обводами, одеваясь в игру бликов и маячащих теней; по мерзлому стеклу ползли стеклистые узоры; льдистые звезды сыпали синими и белыми искрами; мазки картин, приподняв прижавшую их толщу стекла, тронутые невидимыми кистями, показывали новые краски и линии, слова, вертикально запрокинутые на корешках книг – чуть-чуть, на еле-мысль сдвинулись вдоль по своим смыслам, ши́ря щели в иные невнятные миры.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
И вкруг коттеджа сумасшедших бобов, с каждым вечером ши́ря и ши́ря разлет своих линий, завиваются новые и новые спирали: тонкие усики их уже за Ла-Маншем, грозя додлинниться до самых дальних меридианов земли.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
Изумленный, поднял я голову; оглядел стены, пол, потолок: ничего будто и не изменилось, и все было преображенным и новым: мертвые, глупо-синие лотосы чуть шевелили коричневыми обводами, одеваясь в игру бликов и маячащих теней; по мерзлому стеклу ползли стеклистые узоры; льдистые звезды сыпали синими и белыми искрами; мазки картин, приподняв прижавшую их толщу стекла, тронутые невидимыми кистями, показывали новые краски и линии, слова, вертикально запрокинутые на корешках книг – чуть-чуть, на еле-мысль сдвинулись вдоль по своим смыслам, ши́ря щели в иные невнятные миры.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Целеустановка локтекуса, заражая всех и вся верой в достижимость недостижимого, ши́ря кадры укусуевцев, – был момент – заколебала даже финансовое равновесие биржи.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка