Зипунишки с отцовского плеча и рваные шапчо́нки не мешали им ломаться, подобно пьяным, и орать во всё горло невозможные песни... И опять сани за санями, козырьки за городскими, дровни за розвальнями, мужики за бабами, купчихи за ребятишками, парни за девками... Бабы бестолково топтались в санях, визгливо оглушая улицу глупейшими плясовыми песнями и отчаянно размахивая руками.
— А. И. Эртель, Идиллия, 1883
Только теперь на нём не было шапчо́нки, и над серой, ржаво отливающей рыжиной шерстью, заменявшей ему волосы, поднимались торчком два длинных и тонких заячьих уха...
— Е. А. Дворецкая, Щит побережья. Книга 1: Восточный Ворон, 2004
Победно и взбудоражено, с прищуром лукавым, поглядывая на меня из-под старой своей, лохматой, измятой шапчо́нки с опущенными ушами, едва прикрывавшей школьную, неровную, влажную чёлку, он расшифровал название.
— В. Д. Алейников, Очищающий СМОГ, 2015