Вослед за диаконом показывается в святых дверях иерей с Святою Ча́шею и возвещает пребывание с нами до скончания веков вознесшегося Господа словами: Всегда, ныне, и присно, и во веки веков, после чего и Чаша, и дискос относятся вновь на боковой жертвенник, на котором совершалась Проскомидия, который изобразует теперь уже не вертеп, видевший Рождение Христово, но то верховное место славы, где совершился возврат Сына в лоно Отчее.
— Николай Гоголь, Духовная проза
Вослед за диаконом показывается в святых дверях иерей с Святою Ча́шею и возвещает пребывание с нами до скончания веков вознесшегося Господа словами: «Всегда, ныне, и присно, и во веки веков», после чего и Чаша, и дискос относятся вновь на боковой жертвенник, на котором совершалась Проскомидия, который изобразует теперь уже не вертеп, видевший Рождение Христово, но то верховное место славы, где совершился возврат Сына в лоно Отчее.
— Николай Гоголь, Ревизор
Они торжественно запели протяжный древний иранский гимн: «Хмельная и влюбленная, луной озарена, в шелках полурасстегнутых и с ча́шею вина… Лихой задор в глазах ее, тоска в изгибе губ!» Гром инструментов рассыпался дробно и насмешливо, заставив зрителей затаить дыхание.
— Иван Ефремов, Час Быка
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, – благословил его отец Петр, касаясь ча́шею лба, груди и плеч; потом дал поцеловать ее.
— Дмитрий Мережковский, Сборник "Царство Зверя"
– Василий-су! – сказал Басманов, – великий государь жалует тебя ча́шею!
— Алексей Толстой, Князь Серебряный