Когда она училась в школе, ни в одной хрестома́тии не упоминалось о внутренних сомнениях, и тетя Александра понятия о них не имела.
— Харпер Ли, Убить пересмешника
<…> Некоторые из этих рассуждений, пожалуй, и очень дельны; замечание о том, что сказка о «Кузьме Остолопе» писана для господ и примется народом с пренебрежением, – очень верно, так что даже вчуже начинаешь сожалеть о благородных, но близоруких составителях «Хрестома́тии».
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе
– Представь себе, Сергей: тетка моя, простая крестьянка, научилась грамоте от своих детей-школьников, прочла «Овсяный Кисель» в переводе Жуковского или, может быть, только прослушала по хрестома́тии эту немецкую идиллию и сложила песню про кисель.
— Сергей Есенин, Я, Есенин Сергей…
Понравившийся рассказ или интересную сказку из хрестома́тии, занятную повесть из какой-нибудь растрепанной книги, одной из тех, что раз в неделю выдавал в школе заведовавший ученической библиотекой учитель, любопытный эпизод из прочитанного вслух для матери нового романа, всякий услышанный от кого-нибудь и поразивший его воображение случай переиначивал Гришка в своих мечтах по-своему.
— Алексей Ремезов, Сказка серебряного века
Составитель хрестома́тии, очевидно, усомнился в доступности младшему возрасту понятий тоски, предчувствия, заботы, теснения и всечастности.
— Марина Цветаева, Проза