Ударение в слове хитросплетённым

Безалаберная и растрёпанная книжонка моя необыкновенно упорно старается доказать мне, что именно это и есть новое, настоящее, то есть заправское в настоящее время; что человек если и не изжил в себе зверя, то во всяком случае узнал, что, действуя только во имя себя, во имя своей берлоги, своей породы, своей силы, захватывая для себя — кулаком, мечом, хитросплетённым законом — всё, что подходило ему под руку, и разгоняя направо и налево всё, что ему мешало, он хотя и достиг полной независимости в своей берлоге, но оказался один-одинёшенек, потерял смысл и интерес жизни и почуял, что для того, чтобы ощущать жизнь, ему надо волей-неволей выползти из этой берлоги, идти к тем «другим», которых он разогнал от себя и которых согнул перед собою в три погибели; дать место в своём сердце новому ощущению — любви к этим «всем», «другим»... Почуял, что это необходимо сделать волей-неволей, что без этого он — нищий с пустою, хотя и золотою сумой и что без этого жизнь — не жизнь, а только заживание века, начинающееся с самого дня рождения. — Г. И. Успенский, Хочешь-не-хочешь, 1873