Впрочем, немцы качеством своих вин не уступают францу́зам, и поэтому пьянство немцев вошло в пословицу.
— Аркадий Аверченко, Кубарем по заграницам
Ничего подобного не было; парижане во время осады с мая по сентябрь 1590 года вместо хлеба питались лепешками из толченого грифеля с примесью муки из костей скелетов, отрытых на городских кладбищах (pain de Madame de Montpensier);падаль почиталась лакомством; до ста тысяч человек умерло от голоду и эпидемий; вследствие тления непогребенных трупов в Париже появились ядовитые змеи…[39] Незлопамятный народ французский, позабыв о голоде, которым его морил Генрих IV, помнит только курицу, им обещанную; народ-фразер за красное или «жалостное» словцо прощает многое, и курица Генриха IV мила францу́зам не менее наполеоновского орла, и король велик, бессмертен, незабвенен.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Мы, русские, тогда, конечно, тоже желали, все сплошь, удачи францу́зам; не любим мы как-то немцев сердечно, хотя умственно готовы их уважать.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу францу́зам, нужно было действовать на их сообщения.
— Лев Толстой, Война и мир
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы францу́зам.
— Лев Толстой, Война и мир