Но бесцеремонные толчки прохожих скоро помогли мне очнуться и отыскать дорогу в гостиницу, а пока я шел, снова и снова возникало в памяти чудесное зрелище; возникало оно и тогда, когда я, закусив у́стрицами и выпив портера, сидел далеко за полночь в буфетной, не отрывая глаз от огня в камине.
— Чарльз Диккенс, Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим
Посмотрите, сэр, здесь на каждые пять-шесть домов приходится лоток с у́стрицами.
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
Мистер Пиквик был чрезвычайно занят, он пересчитывал бочонки с у́стрицами и присматривал за выгрузкой трески, как вдруг почувствовал, что его кто-то тихонько дергает за полы пальто.
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
– Один положил ноги на стол, – продолжал Сэм, не обращая внимания на слова своего хозяина, – и пьет бренди, не разбавляя водой, а другой, в очках, поставил бочонок с у́стрицами между колен, работает, как паровая машина, глотает, а раковины швыряет в молодого парня, страдающего водянкой, который спит крепким сном в углу у очага.
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
Эта слабость, эта мания к красотам высшего света с его у́стрицами и сторублевыми арбузами на балах,[128] эта мания, – как ни невинна, но она породила, например у нас, даже крепостников особого рода между такими личностями, которые и душ-то своих никогда не имели; но, раз признав кареты и Михайловский театр за завершение культурного периода Российской истории, они вдруг стали совсем крепостниками по убеждению, и хотя вовсе не мыслят ничего закрепостить вновь, но, по крайней мере плюют на народ со всею откровенностью и с видом самого полного культурного права.
— Федор Достоевский, Дневник писателя