В указанном выше слове ударение следует ставить на слог с первой буквой А — укАчивающих.
Он не понимал, что с ним: тоска ребенка, изголодавшегося по ласке, по прикосновениям материнских рук, обнимающих, поглаживающих, ука́чивающих; неутоленное желание прижаться губами к соску, посидеть на мягких коленях, услышать в родном голосе любовь и сострадание; неясное сладкое томление — все это слилось в объявшем его чувстве, но он этого не понимал, потому что как можно тосковать о том, чего ты не изведал и чего, может быть, не существует вовсе?
— Джон Стейнбек, К востоку от Эдема
Бывают и на корабле слов катастрофические миги, когда душа свистит «всех наверх», и отовсюду – с ука́чивающих коек, из-за закрытых дверей и даже из темного трюма – заслышавшие сигнал слова торопятся на поверхность бумажных страниц, то подымающихся, то падающих, как палуба в бурю: поглощенный работой, Ундинг пропустил Фридрихштрассе-бангоф и, высадившись на Моабите, шел сквозь город, не слыша из-за звона своих строф ни стука колес, ни гомона людей.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Бывают и на корабле слов катастрофические миги, когда душа свистит «всех наверх», и отовсюду – с ука́чивающих коек, из-за закрытых дверей и даже из темного трюма – заслышавшие сигнал слова торопятся на поверхность бумажных страниц, то подымающихся, то падающих, как палуба в бурю: поглощенный работой, Ундинг пропустил Фридрихштрассе-бангоф и, высадившись на Моабите, шел сквозь город, не слыша из-за звона своих строф ни стука колес, ни гомона людей.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
Бывают и на корабле слов катастрофические миги, когда душа свистит «всех наверх», и отовсюду – с ука́чивающих коек, из-за закрытых дверей и даже из темного трюма – заслышавшие сигнал слова торопятся на поверхность бумажных страниц, то подымающихся, то падающих, как палуба в бурю: поглощенный работой, Ундинг пропустил Фридрихштрассе-бангоф и, высадившись на Моабите, шел сквозь город, не слыша из-за звона своих строф ни стука колес, ни гомона людей.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка