Он осторожно-осторожно поднял к себе горячую мягкую ладонь со свежим, уда́рившим ему в голову милым запахом и так же осторожно поцеловал ее, раз и другой.
— Михаил Арцыбашев, Санин
Теперь, когда Челкаш шепнул «кордоны!», Гаврила дрогнул: острая, жгучая мысль прошла сквозь него, прошла и задела по туго натянутым нервам, — он хотел крикнуть, позвать людей на помощь к себе… Он уже открыл рот и привстал немного на лавке, выпятил грудь, вобрал в нее много воздуха и открыл рот, — но вдруг, пораженный ужасом, уда́рившим его, как плетью, закрыл глаза и свалился с лавки.
— Максим Горький, На дне. Избранное
Теперь, когда Челкаш шепнул «кордоны!», Гаврила дрогнул: острая, жгучая мысль прошла сквозь него, прошла и задела по туго натянутым нервам, – он хотел крикнуть, позвать людей на помощь к себе… Он уже открыл рот и привстал немного на лавке, выпятил грудь, вобрал в нее много воздуха и открыл рот, – но вдруг, пораженный ужасом, уда́рившим его, как плетью, закрыл глаза и свалился с лавки.
— Максим Горький, Сказки об Италии и не только…