Торжественно-громогласно оглашает всю церковь Трисвятое пение, состоящее в сем тройно́м воззвании к Богу: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!
— Николай Гоголь, Духовная проза
Торжественно-громогласно оглашает всю церковь Трисвятое пение, состоящее в сем тройно́м воззвании к Богу: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» Воззванием: «Святый Боже» возвещает Трисвятая песнь Бога Отца; воззванием: «Святый Крепкий» – Бога Сына: Его крепость, Его создающее Слово; воззванием «Святый Бессмертный» – Его бессмертную мысль, вечно живущую волю Бога Духа Святаго.
— Николай Гоголь, Ревизор
Много было выпито в этот вечер, и я не стану перечислять всех тостов, тем более, что журналисты, о которых я упомянул, рассказали об этом «тройно́м поросенке» в периодической прессе.
— Вениамин Каверин, Два капитана
– Наша взяла! – торжествовал он, подбегая к Цвету. – Понимаете: ни в ординарном, ни в двойном, ни в тройно́м, кроме ваших, ни одного-единого билета!
— Александр Куприн, Париж интимный
Это, конечно, верно, но все же, учитывая поручение, с каким ехал Синцов, командир их армейского автобата был нахал и основывался на тройно́м расчете: авось доедут, а не доедут – авось не доложат, а если и доложат – авось обойдется!
— Константин Симонов, Последнее лето