Томи́тельная тишина этого места нарушалась только потрескиваньем огня и голосом одного из докторов, который медленно пробирался сквозь целую библиотеку свидетельских показаний и время от времени делал привал в маленьких придорожных харчевнях доказательств.
— Чарльз Диккенс, Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим
Опекаемые судом красавицы девушки увяли, сделавшись матерями, а потом бабушками; прошла длинная вереница сменявших друг друга канцлеров; кипы приобщенных к делу свидетельств по искам уступили место кратким свидетельствам о смерти; с тех пор как старый Том Джарндис впал в отчаяние и, войдя в кофейню на Канцлерской улице[16], пустил себе пулю в лоб, на Земле не осталось, кажется, и трех Джарндисов, но тяжба «Джарндисы против Джарндисов» все еще тянется в суде – год за годом, томи́тельная и безнадежная.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
Лицо его было бледнее обыкновенного, во взоре горела томи́тельная тоска.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Теперь впереди дальняя дорога, такая же бесконечная и томи́тельная, как щемящая сердце тоска.
— Василий Ян, К «последнему морю». Огни на курганах. Юность полководца