В те жестокие времена палачам работы было много, и палачу, тоже сахалинской знаменитости, Те́рскому, потребовался помощник.
— Влас Дорошевич, Каторга. Преступники
Если верить Те́рскому, то он держал зятя не скрытно, думая, что никто уже его не потревожит.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Кулаки и батоги, как неизменное условие тогдашнего полицейского опроса (и позже они долго не были забыты), были пущены в дело.[31] Если верить Те́рскому, то Греков и еще более Тихменев, пристрастный судья, человек, заинтересованный в этом деле, бранили допрашиваемых самыми «скаредными» словами, били некоторых по щекам собственноручно, наконец, раздевали и пороли плетьми и батогами.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
«Провинциал-фискал упомянул в допросе о каком-то письме царицы; но в нем, по его же словам, ни о здоровье государя, ни об измене, ни о бунте не написано, то и не следовало Те́рскому упоминать об этом письме, разве по злому его умыслу и к поношению чести ее величества, понеже он, Терский, допрашиван о укрывательстве в похищении казны ее величества зятем его, Деревниным, а к этому без всякой причины присовокупил в допросе злым, его, Терского, воровским, отчаянным вымыслом (письмо) о чести ее величества, чего ему, ежели бы не по злобе к поношению чести ее величества, приказной публике тем допросом предавать не надлежало.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Тотчас же поручено молодому Те́рскому привести Деревнина.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом