Вышагивал он молча, задумчиво обрывал лепестки на пунцовой головке придорожного тата́рника.
— Михаил Шолохов, Донские рассказы
На слизанной ветрами вершине его скорбно шуршат голые ветви прошлогодней полыни и донника, угрюмо никнут к земле бурые космы тата́рника, по скатам, от самой вершины до подошвы, стелются пучки желтого пушистого ковыля.
— Михаил Шолохов, Поднятая целина
Степан шел возле брички, плетью сбивая пунцовые головки придорожного тата́рника.
— Михаил Шолохов, Тихий Дон
Там, где сердцевина кололась на три отножины и буерак покато стекал тремя черно-сизыми рукавами, волк вышел на чистое и, выгадав с сотню саженей, шибко шел под гору в суходол, сплошь залохматевший одичалой давнишней зарослью бурьяна и сухого тата́рника.
— Михаил Шолохов, Тихий Дон
Быки шли охотно, и взбитая копытами пресная пыль на летнике подымалась и оседала на кустах придорожного тата́рника.
— Михаил Шолохов, Тихий Дон