Тогда в Казани происходили по зимам, на льду большого озера Кабана, знаменитые кулачные бои между татарскими слободами и русскими суко́нными слободами, состоявшими из крепостных крестьян помещика Осокина; и татарские, и русские слободы были поселены по противоположным берегам озера Кабана[1].
— Иван Тургенев, Белый пудель
Он лежал по-прежнему на земле, застланной двумя или тремя суко́нными одеялами, укрытый шинелью.
— Анатолий Иванов, Вечный зов
Они притащили даже спинку стула, бог весть как попавшую в Большеземельскую тундру, Наш будущий штурман принес бога — настоящего идола, украшенного разноцветными суко́нными лоскутками, с остроконечной головкой и гвоздем, вбитым там, где у человека помещается пуп.
— Вениамин Каверин, Два капитана
– Ох, ох! – продолжал великий князь. – Легко припасти все эти царские снадобья, обкласть себя суко́нными львами и алтабасными орлами, заставить попугаев величать себя чем душе угодно; да настоящим-то царем, словом и делом, быть нелегко!
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман
Стародубские слободы наполнялись суко́нными фабриками, и если бы встал из гроба Петр, столь много и неусыпно заботившийся о суконной фабрикации в России, то он, без сомнения, клинцовским раскольникам оказал бы такие же милости, как поморским и выгорецким.
— Павел Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская