Долго и громко раздавались крики «ура», и величественно шелестело одно из синих знамен с начертанными на нем словами: «Свобода печати», когда рыжая голова мистера Потта была замечена и одном из окон стоя́вшею внизу толпою; и безгранично возрос энтузиазм, когда сам почтенный Сэмюел Сламки, в сапогах с отворотами и в синем галстуке, выступил вперед, пожал руку вышеназванному Потту и мелодраматическими жестами демонстрировал перед толпой свою несказанную признательность «Итенсуиллской газете».
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
Во всяком случае тема казалась величавою и стоя́вшею далеко выше уровня тогдашних господствовавших понятий – а это-то и соблазняло.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Во всяком случае, тема казалась величавою и стоя́вшею далеко выше уровня тогдашних господствовавших понятий – а это-то и соблазняло.
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе
Сперва нельзя было видеть его за толстою учительшею, стоя́вшею в самых дверях; но, когда она, окончив длинное приветствие свое, присела ниже обыкновенного, Алеша, к крайнему удивлению, из-за нее увидел...
— Павел Бажов, Сказки русских писателей
В конце галереи старик открыл одностворчатую низкую железную дверь, и мы вошли в небольшую комнату, обтянутую черным сукном, с обстановкою спальни, освещенною канделяброю, стоя́вшею около зеркала.
— Чудо Рождественской ночи