Глушитель выступал над сре́зом ствола, как толстая сосиска.
— Фредерик Форсайт, День Шакала
Барон, встав, подошел к старинному шкафу у стены, остро тенькнул ключик, резные тяжелые створы распахнулись – и гость, повернувшись глазами и огоньком вслед, увидел: из-за длинной и худой спины барона на выгибах деревянных крючьев шкафа старый, каких уже не носят лет сто и более, в потертом шитье, камзол; длинная шпага в обитых ножнах; изогнутая в бисерном чехле трубка; наконец, тощая, растерявшая пудру косица, сре́зом вниз – бантом на крюке.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Уловив момент, когда палуба миноносца, поднятая зыбью, сровнялась со сре́зом броненосца, Рожественского перебросили на руки команды «Буйного».
— Алексей Новиков-Прибой, Цусима
Барон, встав, подошел к старинному шкафу у стены, остро тенькнул ключик, резные тяжелые створы распахнулись – и гость, повернувшись глазами и огоньком вслед, увидел: из-за длинной и худой спины барона на выгибах деревянных крючьев шкафа старый, каких уже не носят лет сто и более, в потертом шитье, камзол; длинная шпага в обитых ножнах; изогнутая в бисерном чехле трубка; наконец, тощая, растерявшая пудру косица, сре́зом вниз – бантом на крюке.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
Барон, встав, подошел к старинному шкафу у стены, остро тенькнул ключик, резные тяжелые створы распахнулись – и гость, повернувшись глазами и огоньком вслед, увидел: из-за длинной и худой спины барона на выгибах деревянных крючьев шкафа старый, каких уже не носят лет сто и более, в потертом шитье, камзол; длинная шпага в обитых ножнах; изогнутая в бисерном чехле трубка; наконец, тощая, растерявшая пудру косица, сре́зом вниз – бантом на крюке.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка