Люди обнимали бы друг друга в упоении, они бросились бы изучать открытия (а это взяло бы время); они вдруг почувствовали бы, так сказать, себя осыпанными счастьем, зарытыми в материальных благах; они, может быть, ходили бы или летали по воздуху, пролетали бы чрезвычайные пространства в десять раз скорей, чем теперь по железной дороге; извлекали бы из земли баснословные урожаи, может быть, создали бы химией организмы, и говядины хватило бы по три фунта на человека, как мечтают наши русские социали́сты, – словом, ешь, пей и наслаждайся.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социали́сты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой и что, наконец, законы духа человеческого столь же неизвестны, столь неведомы науке, столь неопределенны и столь таинственны, что нет и не может быть еще ни лекарей, ни даже судей окончательных, а есть Тот, который говорит: «Мне отмщение и аз воздам».
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе
И социали́сты после этого утверждают, что мы не знаем физического труда.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
И социали́сты после этого утверждают, что мы не знаем физического труда.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Социали́сты толкуют: человек при каком-то новом порядке отгребать будет от себя, а не к себе.
— Алексей Черкасов, Конь Рыжий