Спускаясь с крыши на свой двадцать восьмой этаж, она вынула флакончик с со́мой.
— Олдос Хаксли, О дивный новый мир
Этого чувства он стыдился и пытался его подавить то со́мой, то усилием воли.
— Олдос Хаксли, О дивный новый мир
Затем, чуть вздрогнув, просыпалась, опять в глазах ее мелькали, рыбками носились теннисные чемпионы; в ушах пело «Крепче жми меня, мой кролик», исполняемое электронным синтезатором «Супер-Вокс-Вурлицериана[62]»; из вентилятора над головой шел теплый аромат вербены – и все эти образы, звуки и запахи, радужно преображенные со́мой, сплетались в один чудный сон, и Линда снова улыбалась своей щербатой, блеклой, младенчески-счастливой улыбкой.
— Олдос Хаксли, О дивный новый мир
Три с половиной лишних часа досуга не только не стали источником счастья, но даже пришлось людям глушить эту праздность со́мой.
— Олдос Хаксли, О дивный новый мир
Изнуренный затянувшейся оргией чувственности, одурманенный со́мой, Дикарь лежал среди вереска, спал.
— Олдос Хаксли, О дивный новый мир