Вот простоватый солдатик, вчерашний крестьянин из Боса или из Лимузена, с тесаком на боку, который околачивается возле нянек с детьми в Люксембургском саду; вот бледный молодой студент, склони́вшийся над анатомическим препаратом или над книгой, белокурый юнец, бреющий бородку ножницами, – возьмите их обоих, вдохните в них чувство долга, поставьте друг против друга на перекрестке Бушра или в тупике Планш-Мибре, заставьте одного сражаться за свое знамя, а другого за свой идеал, и пусть оба воображают, что они сражаются за родину.
— Виктор Гюго, Отверженные
Старик, склони́вшийся над очагом и поджаривавший кусок хлеба, оглянулся, подшучивая над Оливером, и захихикал, давая понять, что прекрасно знает, как рад был бы Оливер уйти, будь это возможно.
— Чарльз Диккенс, Приключения Оливера Твиста
Матвей Петрович открыл глаза, и первое, что он увидел, был молодой командир, склони́вшийся над ним и пристально всматривавшийся в его лицо.
— Григорий Адамов, Тайна двух океанов
Гирин, склони́вшийся было к больному, выпрямился в удивлении.
— Иван Ефремов, Лезвие бритвы
При этих словах Паровозников, склони́вшийся было над своим столиком, резко обернулся.
— Анатолий Иванов, Вечный зов