После того, как Сиро́кко более-менее успокоилась, они сели в кружок, и Калвин начал рассказывать.
Сиро́кко изучающе смотрела на огромную массу колеса, окаймленного, словно парусами, остроконечными зубчатыми механизмами, предназначенными, по всей видимости, для впитывания солнечного света и переработки его в тепло.
По возможности они старались сочетать различные занятия, и сейчас, в конце рабочего корабельного дня, Сиро́кко лежала на кровати, в то время как Калвин делал ей легкий медицинский осмотр, а Габи показывала ей последнее изображение Фемиды.
Сиро́кко слышала металлическое позвякивание инструментов вынимаемых из стерилизационного бака, затем почувствовала как кюветка звякнула о зеркало.
Сиро́кко прижалась щекой к коротковолосой черной головке, очень хорошенькой, и начала ерошить ей волосы, потом приподняла за подбородок лицо Габи и начала смотреть, куда бы поцеловать ее, выискивая неприкрытый повязкой участок.