Давайте все вместе склонимся и заглянем в самую сердцеви́ну музыкальной шкатулки – пока не постигнем всех ее секретов, звяк-звяк-колокольцы, у-ух… – Эд Данкель тоже сидел на полу; у него были мои барабанные палочки; он вдруг начал выстукивать крохотный ритм под мелодию шкатулки – мы едва могли расслышать его.
— Джек Керуак, На дороге
Ах, пусть останется она так, пусть навеки останется… Но вот, она потянулась, чтобы швырнуть сердцеви́ну истреблённого яблока в камин, причём её молодая тяжесть, её бесстыдные невинные бёдра и круглый задок слегка переместились по отношению к моему напряжённому, полному муки, работающему под шумок лону, и внезапно мои чувства подверглись таинственной перемене.
— Владимир Набоков, Лолита
Другая бригада камнерезов выдалбливала сердцеви́ну гранитной глыбы, чтобы сделать гнездо, куда поместится множество внутренних гробов.
— Уилбур Смит, Божество реки
С похожим чувством Уинстон вглядывался однажды в пресс-папье: казалось, что можно попасть в сердцеви́ну стеклянного мира и, когда очутишься там, время остановится.
— Джордж Оруэлл, 1984
Соответственно погашенность любых агрессивно-захватнических проявлений составляет твердую сердцеви́ну «плюсовых людей», которая, по убеждению Достоевского, защищает их от воздействия «излишеств и уклонений нашей культуры».
— Федор Достоевский, Дневник писателя