– Случаю было угодно, что человек, чуть не заставший меня врасплох (кстати, это был один из онеров трепаной дипломатической колоды), привел и себя и меня к новому расплоху: пальцы дипломатического туза, отыскивая какую-то там справку, скользя от переплетов к переплетам, нечаянно зацепили за сафья́новую дверь моего убежища, страницы разомкнулись, и я, признаюсь в некотором смущении, то растрехмериваясь, то снова плющась, не знал, как быть.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
– Случаю было угодно, что человек, чуть не заставший меня врасплох (кстати, это был один из онеров трепаной дипломатической колоды), привел и себя и меня к новому расплоху: пальцы дипломатического туза, отыскивая какую-то там справку, скользя от переплетов к переплетам, нечаянно зацепили за сафья́новую дверь моего убежища, страницы разомкнулись, и я, признаюсь в некотором смущении, то растрехмериваясь, то снова плющась, не знал, как быть.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
Ундинг бережно и благоговейно, касаясь пальцами кожаных науглий, опустил сафья́новую крышку переплета.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
– Случаю было угодно, что человек, чуть не заставший меня врасплох (кстати, это был один из онеров трепаной дипломатической колоды), привел и себя и меня к новому расплоху: пальцы дипломатического туза, отыскивая какую-то там справку, скользя от переплетов к переплетам, нечаянно зацепили за сафья́новую дверь моего убежища, страницы разомкнулись, и я, признаюсь в некотором смущении, то растрехмериваясь, то снова плющась, не знал, как быть.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Ундинг бережно и благоговейно, касаясь пальцами кожаных науглий, опустил сафья́новую крышку переплета.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка