Мама и тетя Марта любили спокойные водные прогулки на моторной лодке, но когда на руль сади́лся дядя Алфред с банкой пива в руке, начинались совершенно безумные гонки со смертельными пируэтами; сам он на водных лыжах не катался и потому считал, что задача рулевого — как можно больше измучить лыжника.
— Джон Ирвинг, Молитва об Оуэне Мини
Наконец дверь отворялась и замученный денщик объявлял: «Кушать готово!» В столовой встречал их багровый, распаренный в кухонной духоте и сердитый Самойленко; он злобно глядел на них и с выражением ужаса на лице поднимал крышку с супника и наливал обоим по тарелке и, только когда убеждался, что они едят с аппетитом и что кушанье им нравится, легко вздыхал и сади́лся в свое глубокое кресло.
— Антон Чехов, Палата № 6
Он так же добросовестно просиживал в штабе над разработкой операций, как когда-то над исправлением ученических тетрадей, однако, в случае необходимости, по первому слову Григория бросал штаб, сади́лся на коня и, приняв командование полком, вел его в бой.
— Михаил Шолохов, Тихий Дон
Выдернув из-за пояса руки, сади́лся на корточки перед огнем.
— Алексей Толстой, Петр Первый
Он усаживал царевен в лодочки, сам сади́лся на расписного коня, говорил мужикам, крутившим карусель: «Нашинай, абер лангзам, лангзам[13]», – закрыв под очками глаза, ширкая огромными подошвами, крутился до одури.
— Алексей Толстой, Петр Первый