Если к небольшому списку ее занятий я добавлю, что она немножко румя́нилась, то – вовсе не для того, чтобы ее осудить.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
Бабушка была настоящая ледышка и очень строга к себе и к другим по части манер, но она была трижды замужем, из-за нее состоялась не одна дуэль, и она румя́нилась, и носила до неприличия низко вырезанные платья, и… м-м… почти ничего под платьями.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Она всякий день вставала в шесть часов, умывалась самою холодною ключевою водою, не знала притираний, никогда не румя́нилась, часто ездила верхом, ходила, занималась чтением и не терпела праздности.
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Христонина жена хозяйствовала с девятилетним сынишкой; Аникушкина баба совсем не хозяйствовала, а по жалмерскому своему положению усиленно ухаживала за собой; румя́нилась, наводила красоту и за недостатком взрослых казаков принимала ребятишек лет по четырнадцати и больше, о чем красноречиво свидетельствовали дощатые ворота, в свое время обильно измазанные дегтем и досель хранившие бурые обличающие следы.
— Михаил Шолохов, Тихий Дон
Матушка никогда не румя́нилась, не пудрилась, и только всю жизнь горничная ее Полина готовила ей один и тот же лосьон – омовение, так сказать, историческое, почерпнутое в дневнике Екатерины II, известной своей девически-юной кожей, причем рецепт проще простого: лимонный сок, яичный белок и водка.
— Феликс Юсупов, Конец Распутина. Мемуары