– Мы побывали в Кханиваре, – ро́бко сказала Мессуа, – и англичане хотели защитить нас от тех людей, которые собирались нас сжечь. Помнишь?
– А по–моему, неплохо, – говорил он вполголоса и смотрел на художника, стараясь взбодрить его или понять, чем он подавлен. Художник виновато молчал или ро́бко пожимал плечами.
Капитан ро́бко возразил, что ему не хотелось бы проливать столько крови и что, если можно, он предпочел бы воздержаться от подобной жестокости.
– Куда же мне ещё? – ро́бко ответил Шариков, блуждая глазами.
«Ну и что теперь делать думаешь?» – поинтересовался Том, раскуривая трубку с ароматным самосадом. «У тебя останусь!» – решительно начала Мэри, но, поймав на себе суровый взгляд Тома, осеклась и ро́бко добавила: «Можно?» Том поперхнулся дымом и закашлялся. «Ну, пожалуйста...» – жалобно донеслось с печи. «В общем, так, – сказал Том, немного придя в себя, – пока оставайся, не выгонять же тебя на мороз, а завтра решим. Утро вечера мудренее».