Солодовник неторопливо откашлялся для пущей торжественности и, устремив взгляд в самую глубину зольника, заговорил с такой необыкновенной медлительностью, какая оправдывается только в тех случаях, когда слушатели, предвкушая услышать что-то исключительно важное, готовы простить расска́зчику любые чудачества, лишь бы он рассказал все до конца.
— Томас Гарди, Вдали от обезумевшей толпы
Все так и замерли и жадно, напряженно смотрели в рот расска́зчику.
— Николай Гарин-Михайловский, Детство Тёмы
Слушатель его угрюмо и совершенно равнодушно сидел на своей койке, протянув по ней ноги, изредка что-нибудь мычал в ответ или в знак участия расска́зчику, но как будто более для приличия, а не в самом деле, и поминутно набивал из рожка свой нос табаком.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
Таким образом, правдивость рассказчика нужна самому расска́зчику прежде всего, это форма его борьбы с собственным распадом, можно сказать, божественный эгоизм собственного бытия.
— Фазиль Искандер, Сандро из Чегема
Все лица повернулись к расска́зчику.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка