Все религии основывали нравственность на покорности, то есть на добровольном ра́бстве, потому они и были всегда вреднее политического устройства.
— Александр Герцен, Кто виноват?
Он даже по виду, по походке русского мужика заключал, что это не раб и не может быть рабом (хотя и состоит в ра́бстве), – черта, свидетельствующая в Пушкине о глубокой непосредственной любви к народу.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
«Русскою Правдою» назвал я мою конституцию, понеже уповаю, что правда русская некогда будет всесветною, и что примут ее все народы европейские, доселе пребывающие в ра́бстве, хотя не столь явном, как наше, но, быть может, злейшем, ибо неравенство имуществ есть рабство злейшее.
— Дмитрий Мережковский, Сборник "Царство Зверя"
Они вдруг замолчали и сконфузились, как будто я сказала что-то неприличное; потом Карамзин начал потихоньку исправлять мою глупость, доказывая, что «народ наш, удален бывши от того, чтобы почитать себя в ра́бстве, привязан душой к образу своего существования и находит в нем счастье»; когда же императрица-мать мнение сие одобрила, все вдруг на меня накинулись.
— Дмитрий Мережковский, Сборник "Царство Зверя"
Его программа, особенно в вопросе о ра́бстве, носила подчеркнуто консервативный характер.
— Владимир Одоевский, Русские ночи