Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, пу́таницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
— Лев Толстой, Война и мир
Глаз, привыкший кружить пу́таницами улиц и стен, ерзать среди пестрот, втянувшийся в дробность и разорванность городского восприятия, тщетно искал деталей и мельков: зелень – синь, небо – земля – и все.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Глаз, привыкший кружить пу́таницами улиц и стен, ерзать среди пестрот, втянувшийся в дробность и разорванность городского восприятия, тщетно искал деталей и мельков: зелень – синь, небо – земля – и все.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, пу́таницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
— Лев Толстой, Война и мир