Когда круглая площадка пусте́ла от жары или просто так, случайно, и ничей любопытный взгляд не мог бы настичь меня; когда Ахмед и Амина отправлялись в клуб Уиллингдон играть в канасту[75]; когда Медная Мартышка околачивалась возле своих новых героинь, пловчих и ныряльщиц из команды школы для девочек Уолсингама… то есть, когда позволяли обстоятельства, я забирался в свое тайное убежище, вытягивался на соломенном матрасе, который стащил из комнаты прислуги, закрывал глаза и позволял моему новоприобретенному внутреннему уху (связанному, как и всякие уши, с носом) свободно прислушиваться ко всему, что делается в городе – и дальше, к северу и югу, востоку и западу.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Пусте́ла площадь, и уже неловко становилось бродить в одиночку среди покинутых, задраенных досками ларей, — сам себя чувствовал Жегулев похожим на вора и подозрительного человека.
— Леонид Андреев, Сборник "Дневник Сатаны"
Набережная пусте́ла, и бесполезно жгло ее белые камни далекое солнце.
— Михаил Арцыбашев, Санин
Люди, сгрудившиеся в беспорядке на площади, прижимая к животам автоматы, побежали в разные стороны, площадь быстро пусте́ла.
— Анатолий Иванов, Вечный зов
Он пил теперь непрерывно – стакан за стаканом, и бутыль с настойкою пусте́ла.
— Юрий Тынянов, Пушкин. Кюхля