Довольно патриотизма пропо́йц и жуликов, раздутых водянкой.
— Джеймс Джойс, Улисс
Хорошенькое дело: служитель господа бога околачивается в таких местах и якшается с кучкой грязных пропо́йц и картежников.
— Джозеф Хеллер, Уловка-22
— Хорошенькое дельце, — проворчал генерал Дридл, усаживаясь за стойку и хватая жилистой рукой пустую стопку. — Да, хорошее дело, когда служитель господа бога околачивается в подобных местах и якшается с кучей грязных пропо́йц и картежников.
— Джозеф Хеллер, Уловка-22
Между тем народ русский хоть и ругается, к сожалению, крепкими словами, но далеко не весь, далеко не весь, в самой незначительной даже своей доле (поверят ли тому?), а главное (и бесспорно), ругается он скорее машинально, чем с нравственною утонченностью, скорее по привычке, чем с умыслом, и вот это-то, последнее-то, то есть с умыслом, случается лишь в чрезвычайно редких экземплярах у бродяг, пропо́йц и всяких стрюцких, презираемых народом.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Вот голь и лохмотья нищей братии да беспардонных пьяниц-пропо́йц; виц-мундир, либо красный воротник небритого оборвыша чиновника да выгнанного офицера, которые «свою амбицию наблюдают» и по этому случаю все стараются держаться поближе к синим чуйкам, вроде загулявших до последнего безобразия артельщиков, которые, в свою очередь, взирают на них с нескрываемым насмешливым презрением, и все ублажают: «Покажи ты нам, братец, какой ни на есть фортель, а мы тебе за это пару вина предоставим».
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы