Позднее, когда я перебирал все в памяти, то взлетая вместе со своим ложем, то проваливаясь по воле разгулявшихся волн, мне припо́мнились мои ухаживания за минувшие десять мертвых лет – как перед выходом, вывязывая галстук и вставляя гардению в петлицу, я заранее обдумывал предстоящий вечер, назначая себе сроки и условия для перехода через рубежи и начала наступательных действий; «… этот этап кампании слишком затянулся, размышлял я, пора сделать шаг, который решит ее исход».
— Ивлин Во, Возвращение в Брайдсхед
И неожиданно ей отчетливо припо́мнились все семейные истории, которые она столько раз слушала в детстве – слушала нетерпеливо, скучая и не понимая до конца.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
И даже такие мелочи припо́мнились мне, которые, казалось, были навсегда забыты.
— Вениамин Каверин, Два капитана
Но даже в этом ужасе ему припо́мнились знаменитые Горациевы стихи о корабле, на который равнодушно взирал поэт, так он был отравлен литературой.
— Антонин Ладинский, XV легион. Последний путь Владимира Мономаха
Я воображал себе это, и тут же мне приходили на память люди, все знакомые люди, которых медленно сживали со света их близкие и родные, припо́мнились замученные собаки, сходившие с ума, живые воробьи, ощипанные мальчишками догола и брошенные в воду, – и длинный, длинный ряд глухих медлительных страданий, которые я наблюдал в этом городе непрерывно с самого детства; и мне было непонятно, чем живут эти шестьдесят тысяч жителей, для чего они читают Евангелие, для чего молятся, для чего читают книги и журналы.
— Антон Чехов, Палата № 6