Джемс быстро, с точностью механизма переступал своими длинными ногами, и его шествие через парк, залитый ярким солнцем, светившим над безмятежностью лужайки, над людьми, вырвавшимися из жестокой битвы Собственности, бушевавшей там, за оградой, напоминало полет птицы, покинувшей привы́чную землю и внезапно очутившейся над морем.
— Джон Голсуорси, Собственник
На верхней губе у Оуэна проступил едва заметный пушок — больше на лице не было заметно ни малейших признаков растительности, а эти хиленькие усишки выглядели до того нежными и бледными — почти бесцветными, что я поначалу принял их за гранитную крошку, привы́чную каменную пыль из карьера, что вечно к нему липла.
— Джон Ирвинг, Молитва об Оуэне Мини
Даже его руки утратили привы́чную мускулистую силу, и татуировки, прославлявшие его верность моей матери и морской пехоте, выцвели, как фотографии прошлого века.
— Тони Парсонс, Man and Boy, или История с продолжением
Внешне он сохранял привы́чную невозмутимость, черные кудрявые волосы его лежали как литые, даже какое-то подобие живости сохранялось в глазах.
— Даниил Гранин, Зубр. Бегство в Россию
И опять Дикорос налегал на рогали[309] или брал тяжелый топор и принимался за привы́чную работу: валить столетние стволы, прорубать просеку или, по пояс в грязи, выводить из болота канаву.
— Василий Ян, Чингисхан. Батый