Сознавал он и то, что практи́чность, заставившая ее принять предложение мистера Подмор-Смита, и мстительность, погубившая бедного Джорджа, вряд ли могут считаться непростительными пороками, ведь очевидно же, что очень и очень многие люди обладают такими свойствами.
— Мэри Маргарет Кей, Дворец ветров
Будто практи́чность вообще что-то значит!
— Терри Пратчетт, Ведьмы за границей
Произносится слово «практи́чность», то есть умение обделывать свои дела, но и только, а затем спешат с оправданиями: «Он-де страдал, он с детства был заеден средой», он вытерпел еще юношей в Петербурге, бесприютным, брошенным, много горя, а следственно, и сделался «практичным» (то есть как будто и не мог уж не сделаться).
— Федор Достоевский, Дневник писателя
В самом деле, чуть я начну извинять «двойственность и практи́чность» лица, то тем как бы и настаиваю, что эта двойственность даже естественна при известных обстоятельствах, чуть не необходима.
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе
Таким образом, если б тот вопрос, который поставился у нас выше: удовлетворялся ли поэт стихами своими, в которые облекал свои слезы, и примирялся ли с собою до того спокойствия, которое опять позволяло ему пускаться с легким сердцем в «практи́чность», или же, напротив того, – примирения бывали лишь моментальные, так что он сам презирал себя, может быть, за позор их, потом мучился еще горче и больше, и так во всю жизнь, – если б этот вопрос, повторяю, мог бы быть разрешен в пользу второго предположения, то, уж конечно, тогда мы бы тотчас могли примириться и с «гражданином» Некрасовым, ибо собственные страдания его очистили бы перед нами вполне нашу память о нем.
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе