Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопля́я один другого.
— Лев Толстой, Война и мир
Человек тонущий, хватаясь за другого и потопля́я его, или изнуренная кормлением ребенка голодная мать, крадущая пищу, или человек, приученный к дисциплине, по команде в строю убивающий беззащитного человека, – представляются менее виновными, то есть менее свободными и более подлежащими закону необходимости, тому, кто знает те условия, в которых находились эти люди, и более свободными тому, кто не знает, что тот человек сам тонул, что мать была голодна, солдат был в строю и т. д.
— Лев Толстой, Война и мир
Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопля́я один другого.
— Лев Толстой, Война и мир
Человек тонущий, хватаясь за другого и потопля́я его, или изнуренная кормлением ребенка голодная мать, крадущая пищу, или человек, приученный к дисциплине, по команде в строю убивающий беззащитного человека, – представляются менее виновными, то есть менее свободными и более подлежащими закону необходимости, тому, кто знает те условия, в которых находились эти люди, и более свободными тому, кто не знает, что тот человек сам тонул, что мать была голодна, солдат был в строю и т. д.
— Лев Толстой, Война и мир
Во дни оны игемон Агриколий ловцем своим повеле множество плотоядных зверей всякого рода уловити, сие же на лютейшую смерть мучеников Христовых, их же различно погу-бити тщашеся, овых мечем убивая, овых огнем сожигая, и в воде потопля́я, овых же отдая на съедение зверем.
— И. Калинский, Церковно-народный месяцеслов на Руси