Вертуши бульваров, спинки театральных кресел, рабочие столы и станки, всасывая особыми по́ристыми вставышами эмульсию желчи, сочетали капли в струи, струи – в потоки, потоки – в кипящее и пузырящееся желчевое море.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Вертуши бульваров, спинки театральных кресел, рабочие столы и станки, всасывая особыми по́ристыми вставышами эмульсию желчи, сочетали капли в струи, струи – в потоки, потоки – в кипящее и пузырящееся желчевое море.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Шир–Мамед постиг тайну смешивания в должных долях глины, песка, размолотой каменной пыли и золы от саксауловых дров, тайну обжига и последующего постепенного охлаждения: его тануры выходили из печи звонкими, по́ристыми, и в знойный день исправно потели, обтягиваясь как бы серебристо–сизым водяным шелком.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине