Да и не по одному лишь сочувствию к Европе и к европейскому человечеству издали, а потому, что и у нас, и в России, как раз к тому времени, обозначилось слишком много новых, неразрешенных и мучительных тоже вопросов, и слишком много старых разочарований… Но величие Пушкина, как руководящего гения, состояло именно в том, что он так скоро, и окруженный почти совсем не понима́вшими его людьми, нашел твердую дорогу, нашел великий и вожделенный исход для нас, русских, и указал на него.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Да и не по одному лишь сочувствию к Европе и к европейскому человечеству издали, а потому, что и у нас, и в России, как раз к тому времени, обозначилось слишком много новых неразрешенных и мучительных тоже вопросов, и слишком много старых разочарований… Но величие Пушкина, как руководящего гения, состояло именно в том, что он так скоро, и окруженный почти совсем не понима́вшими его людьми, нашел твердую дорогу, нашел великий и вожделенный исход для нас, русских, и указал на него.
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе