Наконец и бричка была заложена, и два горячие калача, только что купленные, положены туда, и Селифан уже засунул кое-что для себя в карман, бывший у кучерских козел, и сам герой наконец, при взмахивании картузом полового, стоявшего в том же демикотоновом сюртуке, при трактирных и чужих лакеях и кучерах, собравшихся позева́ть, как выезжает чужой барин, и при всяких других обстоятельствах, сопровождающих выезд, сел в экипаж, – и бричка, в которой ездят холостяки, которая так долго застоялась в городе и так, может быть, надоела читателю, наконец выехала из ворот гостиницы.
— Николай Гоголь, Мертвые души
Днем, как и ночью, норовил Кот поспать, похрапеть, поваляться, позева́ть, потянуться, и уж ты от Кота ничего не добьешься — ни за холодную воду.
— Алексей Ремезов, Сказка серебряного века
Днем, как и ночью, норовил Кот поспать, похрапеть, поваляться, позева́ть, потянуться, и уж ты от Кота ничего не добьешься – ни за холодную воду.
— Павел Бажов, Сказки русских писателей