Впереди других, ближе, подбега́ла к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из-под которого выбивались пряди расчесавшихся волос.
— Лев Толстой, Война и мир
Я слышал, как она рысцой и непривычным ходом подбега́ла к нашему деннику, по коридору.
— Иван Тургенев, Белый пудель
Ему приснилась маленькая безобразная старушка, которая подбрасывала рядом с Чиком монету, беззвучно выкрикивая «Орел!» или «Решка!», подбега́ла к упавшей монете и, беззвучно хохоча, тыкала в нее пальцем: дескать, опять угадала.
— Фазиль Искандер, Детство Чика
И вот Чик пришел на огород и стал подбрасывать монеты, а Белочка подбега́ла к ним, нюхала и смотрела на Чика, не понимая, почему он подбрасывает такие несъедобные вещи вместо того, чтобы сбить ей грушу.
— Фазиль Искандер, Детство Чика
С той поры при встречах она не здоровалась ни с кем из Мелеховых, с сатанинской гордостью, раздувая ноздри, проходила мимо, но, завидев где-нибудь Мишатку, пугливо оглядывалась и, если никого не было поблизости, подбега́ла к нему, наклонившись, прижимала его к груди и, целуя загорелый лобик и угрюмоватые черные, мелеховские глазенки, смеясь и плача, бессвязно шептала: «Родный мой Григорьевич!
— Михаил Шолохов, Тихий Дон