Это случилось, когда ее снимали с телеги: ее уронили на мостовую, обручи полопались, и бочка, треснув, как скорлупа ореха, лежала теперь па земле у самого порога винного погребка́.
— Чарльз Диккенс, Повесть о двух городах
— Да ты с ума сошел? — прикрикнул па него хозяин погребка́ и, перейдя через улицу, зачерпнул с земли пригоршню жидкой грязи и замазал надпись. — Что это тебе вздумалось писать этакое на улице?
— Чарльз Диккенс, Повесть о двух городах
Хозяин погребка́, который шел немного впереди, все время стараясь держаться тон же стороны, что и мистер Лорри, словно опасаясь, как бы молодая девушка не спросила его о чем-нибудь, повернулся к ним лицом и, порывшись в кармане накинутого на плечо камзола, вытащил ключ.
— Чарльз Диккенс, Повесть о двух городах
В передних рядах уже много раненых, но море бушует и дыбится новыми волнами, сверкает оружие, вспыхивают факелы, дымятся возы влажной соломы, в дыму, в огне, под вопли, проклятия, выстрелы, стоны возводятся баррикады, люди с безудержной отвагой рвутся вперед, грохочет пушка, что-то трещит, рушится, и яростно ревет разбушевавшееся неукротимое море; а впереди еще глубокий ров с подъемным мостом, толстые каменные стены, восемь массивных башен, и Дефарж, хозяин погребка́, все так же палит из своей пушки, которая уже раскалилась докрасна после жаркой четырехчасовой пальбы.
— Чарльз Диккенс, Повесть о двух городах
Однако погребка́ «Под луной» уже не было.
— Илья Ильф, Двенадцать стульев. Золотой теленок