Так, вероятно, в далекие, глухие времена, когда были пророки, когда меньше было мыслей и слов и молод был сам грозный закон, за смерть платя́щий смертью, и звери дружили с человеком, и молния протягивала ему руку — так в те далекие и странные времена становился доступен смертям преступивший: его жалила пчела, и бодал остророгий бык, и камень ждал часа падения своего, чтобы раздробить непокрытую голову; и болезнь терзала его на виду у людей, как шакал терзает падаль; и все стрелы, ломая свой полет, искали черного сердца и опущенных глаз; и реки меняли свое течение, подмывая песок у ног его, и сам владыка-океан бросал на землю свои косматые валы и ревом своим гнал его в пустыню.
— Леонид Андреев, Сборник "Дневник Сатаны"
Давно это было, и молод, как юноша, был великий закон, за смерть платя́щий смертью, и редко в забытии смежал он свои холодные орлиные очи.
— Леонид Андреев, Сборник "Дневник Сатаны"
И это они, серые женщины серой жизни, разбудили старый седой закон, за смерть платя́щий смертью.
— Леонид Андреев, Сборник "Дневник Сатаны"