Одушевляя идею (мы говорим: идея легла в основу, нашла, встретила понимание, родилась, умерла, будоражит умы, выглядит, привлекает и пр.), персонифици́руя судьбу (мы говорим: по иронии судьбы, по велению судьбы, волею судьбы, бросить на произвол судьбы, баловень судьбы, быть заброшенным судьбой в… и пр.), материализуя горе (мы говорим: испить, хлебнуть горя и пр.), превращая аргумент в некое оружие (мы говорим: железный аргумент, сильный аргумент, весомый, бронебойный аргумент и пр.), мы демонстрируем проявления нашего мифологического сознания.
— Мария Голованивская, Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских, 2009
Я скорее считал бы, что человек, персонифици́руя силы природы, следует, как и во многом другом, инфантильному прообразу.
— Зигмунд Фрейд, Человек по имени Моисей, 1939
Тем не менее, персонифици́руя животное, ему в первую очередь приписывают те или иные душевные качества – ум, хитрость, доброту или злобу, ласковость или верность.
— Светлана Левит, Культурология: Дайджест №1 / 2011, 2011