Сидя под па́дубом на высокой куче опавших листьев, Орех смотрел на узкую тропинку — по обе стороны тропинки темнел папоротник и молодые побеги иван-чая.
— Ричард Адамс, Обитатели Холмов
Травы, ясное дело, зимой мало, но если захочется вкусненького, можно прогуляться вместе с Па́дубом, а уж он-то найдет какую-нибудь зелень или же кормовые коренья.
— Ричард Адамс, Обитатели Холмов
Это письмо было самой примечательной частью автобиографических заметок Собрайла, за ней тянулась канитель банальных воспоминаний о детстве или просто академичное перечисление вех в дальнейших отношениях автора с Рандольфом Генри Па́дубом – как будто (эту мысль Собрайл то и дело гнал) собственной жизни у автора не было, как будто, услышав магнетический шелест бумаги, увидев решительную черную вязь букв, он раз и навсегда сделался неотделим от того, другого.
— Антония Байетт, Обладать
На месте оживления и благополучия, отмеченного Рандольфом Па́дубом, они встречали общие признаки безработицы и запустения.
— Антония Байетт, Обладать
Разумеется, мы не можем не задаться животрепещущим вопросом: а что же было в ларце, который исчез в могиле вместе с Рандольфом Па́дубом и который, как было засвидетельствовано четырьмя годами позже, во время захоронения Эллен подле мужа, находился «в целом и неповреждённом состоянии»31 ?
— Антония Байетт, Обладать