По его признанию, душа его исполнялась скорби, когда видел он, как лишают брачное ложе драгоценнейшей его службы; а если, к тому же, вспомнить о преизбытке нежных созданий с кругленьким вдовьим капиталом, что станет добычею мерзких бонз, прячущих светоч свой под сосудом[1450] в какой-нибудь угрюмой обители, иль губящих цвет своих женских чар в объятиях иного наглого красавчика, владея между тем ключами несказанного счастья, иль приносящих в жертву бесценный пола своего перл, когда кругом несть числа статным кавалерам, весьма охо́чим амуриться, – все это, так уверил он их, терзало сердце его нещадно.
— Джеймс Джойс, Улисс
Если бы я был, что называется, «средним французом», охо́чим до разряженных дам, я легко бы нашёл между обезумелыми красавицами, плескавшими в мою угрюмую скалу, существо значительно более пленительное, чем моя Валерия.
— Владимир Набоков, Лолита
Царек Шиг-Алей таким охо́чим до церковных служб оказался – прямо измучил всех.
— Валентин Костылев, Иван Грозный