Толпа, отслу́шав речь, разочарованная и насмешливая, начала уже расходиться, когда в воздухе нежданно возник звук: это было тихое и тонкое, будто стеклянное, дребезжание, подымавшееся вверх и вверх, как голос непрерывно натягиваемой струны: экс начал свою работу.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Толпа, отслу́шав речь, разочарованная и насмешливая, начала уже расходиться, когда в воздухе нежданно возник звук: это было тихое и тонкое, будто стеклянное, дребезжание, подымавшееся вверх и вверх, как голос непрерывно натягиваемой струны: экс начал свою работу.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Отслу́шав, все разошлись, оставив на месте происшествия лишь одного старика, который, скинув лапти, не торопясь, натягивал на ноги мои сапоги.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Дружина Андреевич, отслу́шав молебен, вошел в добром платье, в парчовом кафтане, с собольей шапкою в руках.
— Алексей Толстой, Князь Серебряный
Сорок стругов были тотчас нагружены запасами и оружием, и небольшая дружина под воеводством Ермака, отслу́шав молебен, поплыла с веселыми песнями вверх по реке Чусовой к диким горам Уральским.
— Алексей Толстой, Князь Серебряный