Дорогой, в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о новых железных дорогах, и, так же как в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он вышел на своей станции, узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал в неярком свете, падающем из окон станции, свои ковровые сани, своих лошадей с подвязанными хвостами, в сбруе с кольцами и махрами, когда кучер Игнат, еще в то время как укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отели́лась Пава, – он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется и стыд и недовольство собой проходят.
— Лев Толстой, Анна Каренина
Но было одно важное и радостное событие: отели́лась Пава, лучшая, дорогая, купленная с выставки корова.
— Лев Толстой, Анна Каренина
Отели́лась у него корова, и он подарил.
— Анатолий Иванов, Вечный зов
– Да отели́лась в поле корова.
— Лев Толстой, Крейцерова соната
Сколько раз к концу филипповок, холодными ночами Кондрат просыпался, как от толчка, и, всунув ноги в валенки, в одних подштанниках бежал на теплый баз смотреть: не отели́лась ли?
— Михаил Шолохов, Поднятая целина