Он думал о героическом полковнике Понмерси, об отва́жном солдате, который при Республике охранял границы Франции, а при императоре достиг границ Азии, который видел Геную, Александрию, Милан, Турин, Мадрид, Вену, Дрезден, Берлин, Москву, который проливал свою кровь на всех бранных полях Европы – ту же кровь, что текла в жилах Мариуса, – и поседел раньше времени, подчиняясь сам и подчиняя других жесткой дисциплине; который прожил жизнь в мундире, с застегнутой портупеей, с густой, свисающей на грудь бахромой эполет, с почерневшей от пороха кокардой, с каской, давящей на лоб, в полевых бараках, в лагерях, на биваках, в госпиталях и который после двадцати лет великих войн вернулся с рубцами на лице, улыбающийся, простой, спокойный, ясный и чистый, как дитя, все сделав для Франции и ничего против нее.
— Виктор Гюго, Отверженные
– Или хоббит, — докончил Пиппин. — Я мало что могу рассказать, но в память об отва́жном Боромире расскажу все, что знаю.
— Джон Толкин, Властелин колец
Подвиги же безмерно умножились в отва́жном, полном энергии населении планеты.
— Иван Ефремов, Туманность Андромеды
По-прежнему в хижинах бедных земледельцев, казармах воинов, храмовых сторожках, рабочих домах рассказывалась повесть о великом и отва́жном путешествии сынов Кемт.
— Иван Ефремов, Туманность Андромеды
А гость был не иной кто, как тверской купец Афанасий Никитин, купец без торговли, без денег, убогий, но богатый сведениями, собранными им на отва́жном пути в Индию, богатый опытами и вымыслами, которые он, сверх того, умел украшать сладкою, вкрадчивою речью.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман